Следует обратить внимание ещё на один момент. Михалков – русский с внешностью красивого породистого европейца. Естественно, у, в основном, еврейской и азиатской «советской интеллигенции» это вызывает расовую неприязнь: «лупоглазый снежок», «ариец недорезанный», «русская вошь». Это нормально. Надо терпимо относиться к расовым предрассудкам советской интеллигенции. Похоже, Михалков так и относится, никогда не срываясь в ксенофобию. Вот ему и ещё один плюс.

Однако… Как-то уж всё очень хорошо. Отец Михалкова -  известный детский писатель и общественный деятель, из старинного дворянского рода. Мать – дочь русского интеллигента художника Кончаловского, внучка знаменитого Сурикова. Почему же их не убили после 1917 года? На худой конец - не разорили, не довели до сумасшествия, не опустили на социальное дно? Почему беспартийный дворянин Сергей Михалков мог написать гимн Советского Союза? Как говорится, «с таким счастьем и на свободе». Похоже, что многого мы о семействе Михалковых не знаем, не видим, не замечаем. Есть в этом роду передающееся из поколения в поколение «петушиное слово», оберегающее ото всех превратностей судьбы и открывающее все двери.

Среди утят ходят упорные слухи о том, что все «образцово-показательные русские» в СССР/РФ объединены в одну… ну, в общем, объединены и подчиняются Метрополии непосредственно. В обход колониальной «советской власти» с её местечковыми пигмеями. Им обеспечивается относительная свобода, возможность выхода на Запад, материальный достаток. А в обмен… в обмен требуется абсолютная лояльность к Метрополии и сам факт существования. То есть «русские» должны жить здесь и изображать из себя русских самим фактом своего бытия. Вроде зверей. «По улице слона водили».

На первый взгляд такой слон зверушка автономная. Ну, живёт, кушает свёклу, показывает себя в цирке. Однако мир, по которому он «слоняется» сильно «перепаян». Так что постоянно вылезают разные неудобьсказуемые детали. Если конечно приглядеться. Вроде выступает слон на арене, крутит мячик. А заглянули ненароком за кулисы и увидели странную картину. Стоит наш слоник  у агрегата, от агрегата к его боку идёт прозрачный шланг, по шлангу в слоника накачивается чёрная жидкость.  Вокруг стоят четыре осьминога в скафандрах, пересвистываются непонятной морзянкой. КАРТИНА.

Вокруг семейства Михалковых утятами замечено много странностей. Расскажем только об одной.

Никита Сергеевич Михалков любит говорить о своём столбовом дворянстве, показывать ветвистые генеалогические деревья. Спору нет, Михалковы (точнее, МихАлковы) входили в состав русской аристократии, были породнены с Трубецкими, Толстыми и т.д. Поскольку слой аристократии всегда тонкий, легко можно установить родственную связь между аристократом «А» и аристократом «Б». Любой «А» является родственником и Толстого, и Пушкина, и самого государя императора.

 Поэтому вместо растекания по нарисованному Никитой Сергеевичем древу, расскажем не о «троюродном внучатом племяннике сводного дедушки жены от первого брака», а о родственнике близком, которого почему-то Михалковы в упор не замечают.

Дед Никиты Сергеевича Владимир Александрович Михалков после революции стал советским спецом и активно занялся птицеводством. В частности, промышленным выращиванием уток. С благоговением Владимир Александрович получал из Лондона посылки с утиными яйцами, лично их распаковывал, чуть ли не высиживал. Яйценоские утки «индийский бегун» стали пунктиком Владимира Александровича. Кстати, он был не чужд литературного труда и о пользе уток написал отдельную брошюру. Кроме утят, красный спец Михалков вырастил троих сыновей. Старший – это всемирно известный Сергей Михалков. А вот про среднего и младшего известно мало. Перед войной и тот и другой пошли служить в войска НКВД. Судьба среднего непримечательна, а вот официальная биография младшего – Михаила Владимировича, заслуживает подробного рассмотрения.

В 1941 году он попал в плен под Киевом. В лагере дал деньги немецкому охраннику, чтобы тот его освободил. Охранник деньги взял и привёл Михалкова в барак, где находились приговорённые к смерти евреи. На следующий день евреев в количестве 800 человек расстреляли вместе с Михалковым и зарыли в землю. Но умный Михалков только прикинулся мёртвым и, подобно героине «Убить Билла», ночью выбрался из могилы. Подкормился в ближайшей деревне, пошёл прорываться к нашим. Немцы его снова арестовали и направили в другой концлагерь. Там расстреливали каждого десятого, Михалков оказался девятым. В лагере он вместе с секретарём Сумского обкома Цвентарным и капитаном НКВД Бойко создал подпольную группу, организовал массовый побег пленных. За это после войны получил орден Славы третьей степени. Пробираясь к линии фронта Михалков опять был задержан немцами, но заявил, что является отбившимся от части немецким военнослужащим. В этом ему помог немецкий язык, выученный до войны в пограншколе НКВД. Тогда ничего не подозревающие немцы предложили Михалкову стать переводчиком в штабной роте дивизии СС «Великая Германия». На этой должности Михалков связался с подпольем, передавал информацию за линию фронта, снабжал партизан оружием. Потом пришлось поездить по Европе: Румыния, Венгрия, Швейцария, Турция, Польша, Германия, Франция. Во Франции работал с резидентурой ещё царского генштаба. В 1944 году Михалков руководил партизанским отрядом в Латвии. Собрал важные разведданные, надо было переходить к своим. Недолго думая, убил капитана СС, переоделся в его форму и пошёл к линии фронта. Напоролся на полевую жандармерию, бежал. При прыжке с пятиметровой высоты  повредил позвоночник и сломал руку. Доковылял в форме до латышского хутора, потерял сознание. Хозяин-латыш доставил его в немецкий госпиталь. Очнувшись в госпитале, назвал себя капитаном Мюллером из Дюссельдорфа, получил новый документ. Так Михалков стал капитаном танковой дивизии СС «Мёртвая голова». Сослуживцы стали присматриваться к капитану, который плохо знал матчасть и техническую терминологию. Тогда для маскировки Михалков сочинил строевую песню для своей роты «Где Гитлер – там победа». После этого удостоился похвалы начальника-генерала. Но находиться долго на этой должности было опасно. Михалков снова бежит и оказывается в Познанской школе военных переводчиков. 23 февраля 1945 года он, наконец, переходит линию фронта и оказывается в расположении советских частей. По пути убивает двух немцев, отнимает у них подсумки с бриллиантами и закапывает клад в землю. На чёрный день. Бриллианты лежат в Польше как в сейфе до сих пор. Но тут возникает трудность. От волнения Михалков не может сказать по-русски ни слова. Из-за стресса язык полностью забыт. Поэтому Михалкова начинают пытать, надевают кандалы и сажают в яму. К счастью, недоразумение постепенно разрешается, Михалков устраивается работать в СМЕРШе. Но через некоторое время его обвиняют в том, что он в Познани готовился к заброске в советский тыл и начинают пытать. Пытки продолжаются четыре года. К сожалению, Сергей Михалков не может помочь своему брату, так как имеет ошибочные сведения, что тот был расстрелян с евреями в 1941 году. Наконец, Михалков-старший узнаёт правду. Вступается за брата и его возвращают работать в органы. Десять лет он курирует деятельность известного мага и гипнотизёра Мессинга, а затем становится преподавателем в высшей школе КГБ и автором патриотических песен и книг.

Это буквальный пересказ бреда, время от времени появляющегося на страницах российских газет. Его основа - воспоминания самого Михалкова-младшего. Можно подумать, что перед нами выживший из ума шизофреник. Так нет. Михаил Владимирович уважаемый человек, член Союза Писателей, Ассоциации жертв незаконных репрессий, Совета ветеранов-журналистов, почётный академик Пушкинской академии, автор многих книг. Имеет три ордена и двенадцать медалей.

Только Никита Сергеевич рядом со своим дядей предпочитает почему-то не светиться. Да и его старший брат – Андрон Кончаловский. Кстати, считается, что Андрон взял себе этот псевдоним (на самом деле он Андрей) из-за «западного звучания». Это как сказать. Михаил Михалков до недавнего времени был известен в Союзе писателей под псевдонимом «Андронов».