Среди утят есть люди разные, иногда даже весьма странные. Утёнок… ну, назовём его Бывалым Утёнком… Так вот, Бывалый Утёнок кончил дипакадемию, работал там, сям. В 1991 году попросили его из МИДа с вещами на выход. Лет ему к тому времени было уже много, посему решил он в кордебалет 90-х не соваться. Отполз в сторонку, стал книжечки почитывать, да реальность вполглаза отслеживать. Не столько по телевизору, а были связи. К началу процесса он ещё никаким утёнком не был. Но, трезво размышляя на разные темы, сопоставляя разрозненные кусочки информации, начал потихоньку становиться на крыло. И, в конце концов, понял, что «не так жил». Многое ему под старость открылось в совсем другом виде. Жизнь заново в таком возрасте начинать поздно, писать разоблачительные мемуары смешно, а с молодым поколением, инкогнито и в приватной беседе кое-чем поделиться можно.

С разрешения Бывалого Утёнка я время от времени буду пересказывать некоторые наши беседы.

Несмотря на пожилой возраст, БУ остаётся заядлым курильщиком и кофеманом. Вот и в этот раз, сижу я в гостиной его городской квартиры, прихлёбываю зелёный чай и моргаю сквозь табачный дым, делая вид, что мне это даже и ничего. А пожилой утёнок курит своё неизменное «Мальборо», в который раз вежливо предлагает крепчайший кофе, и рассказывает байки. Рассказал одну, сварил новый кофе, начал другую.

– Не знаю я точно, когда этот Стивенс в Москве появился. Кажется, во время войны. Высокий, красивый, с усиками. Ходил первое время в военной форме. Считался американским корреспондентом. Я по глупости тоже так думал. Только потом, сопоставив факты…

Бывалый задумчиво затянулся.

Правда, видел я его гораздо позднее, уже в 60-е годы. Во время войны Стивенс женился на красивой московской девушке Нине. Нине Андреевне. Кажется, она занималась балетом. Дочка у них потом балериной стала, танцевала в Большом. Рано умерла. Нина Андреевна хорошо по-английски говорила. Он по-русски - неплохо, но с сильным акцентом. Так вот…

БУ отхлебнул кофе.

Тут и начинаются «чудеса». Во-первых, им Сталин дал в Москве отдельный особняк. Жили они по московским понятиям на широкую ногу: прислуга, дорогая одежда. Стивенс, его Эдмундом звали, спокойно выезжал, как тогда считали, « Америку». Его жена тоже. Тёща с ними жила. Дом сразу стал дипломатической тусовкой – туда приезжали сотрудники иностранных посольств, западные журналисты. Но это ладно. 

Появился у них приживал. По фамилии Ситников. Работал под юродивого. Согласно официальной легенде у него была первая группа инвалидности по шизофрении, ходил по снегу босиком, изображал «крези рашен». Тоже интересно, когда он такой появился. Ещё Пикуля в помине не было, а Ситников СОЗНАТЕЛЬНО под Распутина работал. Был у него целый гарем баб.

Художник он естественно слабый, но вот что интересно. Вроде человек вёл разгульный образ жизни, пьянь-пьянью. И воспоминания про это сохранились. А я разговаривал с людьми его знающими, так те говорят ОН СОВСЕМ НЕ ПИЛ. Более того, ему как «Распутину» иностранцы всегда дарили спиртное, иногда дорогое. Он ни одной бутылки не выпил, а всё аккуратно складировал. По списку. Когда на Запад уехал, коллекцию оставил здесь. Её год пили.

Потом была у него подпольная художественная школа, где он обучал выгодную для продажи на Западе мазню рисовать. Через эту школу кто только не прошёл. Зверев,  например. Не думаю, что шизофреник способен целенаправленно заниматься преподавательской работой, собственно «готовить кадры». А людей себе он подбирал довольно тщательно. Действительно, большей частью, настоящих маргиналов. И за пятилетку, по плану подготовил, будем так говорить, «художественное подполье СССР». Вот так вот. Сам тип был создан «крези рашена». Реально сумасшедший художник - это пьяндолыга Зверев. А Ситников, повторяю, не пил. Шестерил он перед Стивенсами как только мог. Видели, что по приказу Стивенс полы подметал. Сейчас думаю, что ПОГОВОРИЛИ с ним. Очень трезво.

Бывалый встал из-за стола, пошёл на кухню заваривать кофе. На стене висела картина Зверева – подлинник, между прочим. Я встал, подошёл к окну. Внизу на фоне снежного наста отчётливо выделялся памятник Льву Толстому. Утёнок вернулся с дымящимся кофе.

- Дмитрий Евгеньевич, кофейку?

- И рад бы, да давление…

- Ох, извините, забываю всё. Так вот, Ситников. Тут тема для отдельного разговора – как этот весь андеграунд получился. Грей, Стюарт, Прокофьев, Костаки – всё же было перед глазами. И не видел ни-че-го!.. О Ситникове и сейчас известно мало. Занимался он скупкой икон (и в этом дорожку протоптал на десятилетие вперёд!). Видимо имел сертификат на ввод в оборот «древностей». Перед эмиграцией передал в музей икону чуть ли не «12 века». Значит, С ДРУГОЙ СТОРОНЫ искусствоведы «шизофреника» поддерживали… Главное, КОГДА это было. ПРИ СТАЛИНЕ. Ситников начал при Сталине. Открыл «подпольную академию художеств». Началась оттепель, тут же в 1956 году выставка «академии» в студенческом клубе МГУ на Моховой, всё уже готово. Пошла пресса на западе про «Ваську-фонарщика». Сейчас это всё забыли. Оттуда пошли Биргер, Харитонов, Плавинский, тот же Яковлев, действительно больной. Титов, Ведерников.

- А как Ситников кончил?

- Пожилым человеком в середине 70-х уехал на Запад, прожил там лет 12. Да Бог с ним, с Ситниковым. Это мелочь. Я о Стивенсах. Началась оттепель, через десять лет у них таких ситниковых была сотня. Всё «современное искусство» и часть антиквариата шло в США через Стивенсов. В 60-е они переехали в барский особняк в Гагаринском переулке (бывшая ул. Рылеева). До этого там было посольство Конго, а что раньше - не знаю. И, по-моему, никто не знает. Стивенсам принадлежал не только особняк, от чердака до подвала, но и закрытый двор с садом. Там летом принимали гостей, жарили барбекю. Впрочем, ранее, на Зацепе, у них тоже была территория с забором. При этом Стивенс официально считался иностранцем. Как и его жена. Слухи разные ходили. Я пытался что-то установить, но нестыковок и пробелов очень много. Что странно для иностранцев, живущих светской жизнью, постоянно устраивающих светские рауты, выставки. Перед смертью Нины Андреевны появилась информация, что она полковник ГРУ, была заброшена в Америку, там завербовала Стивенса. Тот на балу бросился в ноги наркоминделу Литвинову с просьбой разрешить брак. Приехал в Москву, фактически работал на нашу разведку. Это бред. Куда тогда смотрели американцы? Ведь деятельность 50 лет продолжалась. По другой версии девичья фамилия Нины Стивенс – Бондаренко. Эдмунд  в 1934 году учился в МГУ, в 1935 году женился на Нине.

Утёнок задумчиво помолчал, подбирая слова.

Про дом Стивенсов легенды рассказывают. Мол, отказались от него африканские дипломаты, потому что в подвале нашли женские трупы. До революции де в особняке была масонская ложа, чуть ли и при Стивенсах не действовала. Кроме того, у дома специфика. Вентиляционные трубы расположены так, что всё, что происходит в доме, хорошо слышно из одного места. Там стояло кресло-качалка хозяйки. «Стивенсиха» всё записывала и посылала куда надо. Опять бред – что у КГБ магнитофонов не было что ли?

Как водится, есть гомосексуальная версия. Мол, Стивенс гомосексуалист, был завербован на этой почве КГБ, а жена – прикрытие. Резоны у этой версии имеются. Когда Стивенс приезжал в Москву, его жена уезжала на Запад и дом становился притоном для гомосексуальной молодёжи. В особняке устраивались оргии. Но всё это было достаточно открыто, в среде дипкорпуса об этом хорошо знали.

Утёнок достал зажигалку, прикурил новую сигарету. 

Деятельность Стивенсов была КРАЙНЕ выгодна ДВУМ СТОРОНАМ. Важно выяснить, что это за стороны и что это за деятельность.

Стивенс был крупным журналистом-советологом, часто источником эксклюзивной информации. Некоторые его выступления имели большое политическое звучание. Например, именно Эдмунд Стивенс вместе с англичанином Александром Вертом участвовал в эксгумации останков польских офицеров в Катынском лесу. Стивенс дал материал о покушении на Брежнева во время приёма космонавтов. Именно он единолично освещал многие диссидентские акции, например знаменитую демонстрацию в защиту советской конституции. В конце сороковых поддерживал опального Платонова. Помилуйте, какой же это американец. Американцу в Москве после 1945 года за такое голову трамваем отрезали бы. А вот английскому журналисту, спецкору  «Санди Таймс». чего бы не жить. «Американец»-то Стивенс липовый. Всю жизнь работал на английскую прессу, жил в Европе.  

«Пряничный домик» Стивенсов выполнял две функции. Во-первых, с его помощью инспирировалось неофициальная культурная жизнь Москвы. Опытные садовники особенно ножницами не работали – что выросло и ладно. Но крону формИровали. Русские ветви аккуратненько подрезали, азиатские не только не трогали, а ещё и прививали. В «русские» набирали сиволапых неконкурентов, вроде «Федьки». Протекцию оказывали евреям, кавказцам и прибалтам. Но всё без хамства, в самую плепорцию, по-английски. Это, во-первых. А во-вторых, весь дипкорпус с его культурными атташе смотрел на Россию через английские очки. Котоводами были англичане. Никакой оперативной деятельностью в пряничном домике не занимались. Разговоры, конечно, фиксировали, собирали информацию. Но суть деятельности была потоньше. Прикорм аборигенов, доводка и нюансировка культурного ландшафта криптоколонии. МАСТЕРА.

Я решил вставить словечко:

- Я был в доме Стивенсов раза три. Первый раз в середине девяностых, там собралась колониальные дурачки-патриоты: Палиевский, Мельникова, глазуновцы. Кормили дёшево, но сытно. Только английские ложки об английские тарелки стучали. Главным блюдом, помнится, был плов. Последний раз посетил точку года три назад. Стивенс уже была неадекватна. Всё меня на танцы пыталась пригласить. Я её еле-еле на Мамлеева перенаправил. Думаю, КГБ домик, конечно, разрабатывал, но не понимал, что там происходит. Сидели слухачи, их отчёты подшивались в дело, а может и просто сжигались. Это не уровень колониальной полиции. Вроде как генерал Алидин к Ивану Ефремову полез. Пускай в разведчиков поиграются, дурачки…

Утёнок взорвался: 

- Точно так. Да как же такое безобразие терпели в КГБ? А если это гебистская контора, куда смотрело ЦРУ? Чего бы контору не прихлопнуть по «Голосу Америки» или по «Свободе». Нет, набрали воды в рот, с набранной водой скупо вещали: «хоошыэ ууди», «аанечный оомик». Главное -  психология Стивенса, психология. Отвязная свобода английского офицера-разведчика. Что хочет, то и делает. И бизнес, и зарплата, и интересная жизнь. Как сыр в масле. И никто его убить не может. Как в скафандре из подлости, демагогии и обмана. Обмана всех, в том числе и Америки, и Англии. Правда в Англии есть КЛАСС таких людей. Класс свой он не обманывает. Поэтому и прожил в тепле и холе 82 года. А кто мы для него были. Так…

Утёнок погрустнел, медленно встал, подошёл к окну.

- Есть такая сволочь, «стивенс №2» - Лобанов-Ростовский.

Я опять оживился:

- Никитка? Мы его в Лесной Школе давно пасём. Все аристократы-эмигранты к 1930-му году были под английским колпаком, большинство сознательно работало на Лондон. Т.е. это английская резидентура во Франции. После войны часть поехала в Америку. Работать. Конечно, американцы их в рамках общего соглашения перепаяли, то есть договорились о совместном использовании. Интересно, что дети в этих семьях всё равно получают образование в Англии.

- Ну да. Его наш корреспондент спрашивает – ходят слухи, что вы то ли агент ЦРУ, то ли МИ-5. А он смеётся: «А в Лондоне ходят слухи, что я агент КГБ».

- Ничего, недолго смеяться осталось.

- Дай-то Бог. У меня тут вырезка есть трёхлетней давности. Интервью из «Московских вестей».

БУ шуршит бумагами в папке, достаёт очки.

- Вот, послушайте. Тут стиль важен: 

«Корр: Известно, спецслужбы сверхдержав всегда охотно использовали в своей работе дипломатов, журналистов, предпринимателей. Скажите, Никита Дмитриевич, удалось ли вам сохранить «чистоту жанра»? Не скрою, в Москве ходят слухи, что вы были агентом то ли ЦРУ, то ли британской МИ-5. В чем состоит правда?

- Что ж, в Лондоне некоторые люди подозревают, что я тайный агент КГБ. Реалия же такова: я никогда не состоял ничьим секретным агентом. И по весьма прозаической причине: быть агентом - очень неудобно. Ты как бы находишься между двух жерновов. Даже тесно сходиться с агентами спецслужб не стоит. Они легко вас продадут либо для себя, либо для своего начальства. Как, например, Роберт Хансен, глава контрразведки ФБР. За 20 лет предательской деятельности он продал десятки американских агентов за 1400000 долларов. Эта сумма - двухгодовой заработок любого члена руководства американского банка. Игра не стоит свеч.

Корр: Говорят, в начале 1980-х годов в Москве существовал некий дом, где свободно встречались и «ваши», и «наши». Так ли это?

- Был такой гостеприимный дом Нины и Эдмонда Стивенсов. Это был единственный частный особняк в Москве на улице Рылеева, в районе старого Арбата. Во время Второй мировой войны Эдмонд был корреспондентом американской газеты и был завербован КГБ - видимо, его поймали на гомосексуализме. Многие это знали, но с удовольствием ходили к нему в гости ради общения. Часто в этом доме собиралась фантастичная для СССР компания - дипломаты, международные журналисты, банкиры, советские функционеры. Примерно с 1960-х годов в особняке Стивенсов активно обсуждались международные проблемы и пути реформирования советской системы. Даже высшие коммунистические лидеры уже в 1970-х годах осознавали кризис советского народного хозяйства и необходимость существенной реорганизации общества. При этом имелось в виду усвоить и освоить достижения западных стран, а также учесть опыт экономического рывка Японии. Пик активности этого неформального клуба пришелся на времена Андропова (1982 - 1984 годы). Насколько я понимаю, уже смертельно больной Андропов хотел сразу сделать лидером Горбачева, но опасался противодействия «партийных старцев» и пошел на промежуточный вариант – Черненко.»

Вот такая байка. А читатели «Утиной правды» наверное, думают, что слабоумные и малообразованные андроповы-черненки к управлению Российской криптоколонии никакого отношения не имеют? Нет, они по ночам в пряничном домике у расслабленного педераста-алкоголика вели интеллектуальные беседы на проклятые русские вопросы: «что делать?», «с чего начать?», «кто виноват?» Вот такое евразийство.