2011-10-03    ::   «Дела английские»
Жертвы Ялты (начало)

О благословенные советские кухни восьмидесятых! Там интеллигенты в залатанных пиджаках, поправляя очки, отремонтированные изолентой, шептали друг другу благую весть о Светлом Человеке. Заступнике. Есть де в Англии волшебный граф Николай Толстой, русский эмигрант-правдолюбец. Написал книгу «Жертвы Ялты». О том, как англичане по ошибке передали Сталину остатки русской эмиграции – русское казачество. Тогда казаки, их жёны и дети погибли в сталинской мясорубке. А с ними закончилась и история русской эмиграции как автономной части русского этноса.

Англичане же наивные, многого не понимали. А теперь в лице русско-английского графа, приближённого ко двору, раскаялись. Что называется «заговорила совесть». Жертвы посмертно реабилитированы, злодеи посмертно наказаны. Справедливость восторжествовала.

Однако с даты написания книги (а это 1978 год) минуло много лет. Кухонные разговоры ушли в такое прошлое, что молодое поколение даже не понимает, что это было. А над информационным полем Земли взошло солнце интернета. И многое предстало перед изумлёнными «пользователями» в свете ином.

Начнём с того, что перед нами не граф Николай Дмитриевич Толстой, а, как это водится в англосоветских делах-делишках «граф» «Николай» «Дмитриевич» «Толстой».

Правда против каждой кавычки у нашего героя есть выправленные Бумаги – перед нами потомственный прощелыга высокого разбора. Но утята существа, испорченные игровым флеймом, им любая «бумага» только на подтирку. «Москва слезам не верит». А факты таковы.

Во-первых, Николай Толстой не граф и имеет отношение к знаменитому роду великого русского писателя весьма отдалённое.

Утята существа демократичные и могут здесь дать слово самому подследственному:

Николай Толстой-Милославский

- Действительно, я принадлежу к другой ветви рода Толстых, но очень давно они имели общего предка, и кроме того с 1910 года наш род объединился с древним и фактически царским родом Милославских, так что мы родовитые Толстые-Милославские. Наконец в 1930 году наследник престола Кирилл Владимирович пожаловал старшему Толстому-Милославскому титул графа. Поскольку акт был впоследствии зарегистрирован в английской Геральдической коллегии, формально я не имею право именоваться графом, однако само такое именование не есть нарушение закона. Следует также учесть, что я являюсь канцлером Международной лиги монархистов.

Спасибо, достаточно. После таких заходов глаза у утят покрываются плёнкой и они начинают насвистывать какую-нибудь весёлую песенку. Как правило, на кухне. Не на интеллигентской, а на утиной. С отличной духовкой, большим набором ножей и сковородок, а также с многоразличными специями.

Впрочем, для интеллигентских кухонь такие «доклады» тоже не в кассу. Слишком сложно. Для советского интеллигента достаточно двух напёрстков, а если он гуманитарий, то и одного. 

Пойдём дальше. Что будет дальше, читатели испорченные НУП уже догадываются. И правильно делают.

В кратких биографиях Николая Толстого обычно говорится, что его отец был вывезен из советской России в восьмилетнем возрасте английской гувернанткой. А поскольку его мать была англичанкой, то Толстым удалось сравнительно легко натурализоваться в Англии, вообще относящейся к русским эмигрантам с большим подозрением. Имеющаяся у матери собственность также помогла безбедному существованию беженцев. При этом о самой матери обычно ничего не говорится.

Что ж, восполним этот пробел. Следите за руками. Считается, что дед Николая Толстого, Михаил Павлович в 1912 году женился на некой Эйлин Хамшоу, через несколько месяцев у них родился сын Дмитрий. Затем Эйлин Хамшоу три года провела в симбирском имении Толстых и умерла от «скоротечной чахотки». Сообщается, что у Хамшоу была земельная собственность в Великобритании, но никаких данных о семействе не приводится. Якобы Эйлин училась в Германии, там познакомилась с сестрой Михаила Павловича и по её приглашению приехала в Россию. Затем Михаил поехал с ней в Англию, где в феврале 1912 обвенчался.

Их сын фактически жил и без отца и без матери, находясь на попечении английской гувернантки Люси Старк. После революции она несколько лет «пряталась у преданных слуг в Казани», а в 1920 году по своему английскому паспорту уехала в Великобританию. При этом 8-летний Дмитрий был зарегистрирован её незаконнорожденным ребёнком. В Англию отец приехал своим ходом («здравствуй, папа»).

(Вы не находите, что история очень напоминает историю другого «графа Толстого» - который Буратино. Правда у него «английским гувернёром» был отец.)

Дальше-больше. Дмитрий получил хорошее образование и женился на англичанке, о которой у большого любителя генеалогии сведений тоже кот наплакал. Замалчивается даже девичья фамилия. Вскоре после рождения Николая (1935) она разводится и выходит замуж за английского писателя «Патрика О'Брайена». Это человек довольно известный. Он автор 20-томной ура-патриотической опупеи. В опупее живописуются морские приключения отважного борца с Наполеоном капитана Джека Обри.

В 90-х годах вокруг имени этого писателя разразился большой скандал. Оказалось что это никакой не О'Брайен, а  Ричард Расс. Пикантность ситуации придавал тот факт, что его как ирландца сделали почётным доктором литературы в Дублине, а Расс по происхождению был скорее немцем, а по воспитанию – англичанином. Во время второй мировой войны он работал в подразделении английской разведки, занимавшейся идеологическим диверсиями на территории Франции.

Пасынок О'Брайена выступил в защиту своего отчима, чем, добавим, себя и демаскировал. Например он горячо отрицал причастность О'Брайена к Интеллижденс Сервис. По его мнению, тот во время войны работал шофёром на лондонской «скорой помощи» (идеально владея немецким и французским), где и познакомился со своей будущей женой. Зная англичан, можно предположить, что так оно и было. То есть мадам работала в той же конторе. Как, впрочем, и сам Дмитрий Михайлович, по профессии преуспевающий юрист.

Теперь о собственно Николае Толстом. После развода его отец женился снова – на русской эмигрантке. Её сын люто ненавидел и став совершеннолетним сам разыскал свою английскую мать, с которой ему запрещалось общаться. С отцом отношения тоже были прохладными. Скорее он считал своим отцом О'Брайена, о котором написал книгу и который например оплачивал учёбу его сына в привилегированном колледже. Сам Николай закончил Веллингтон-колледж и Тринити-колледж в Дублине, некоторое время учился в королевской военной академии в Сандхёрсте. По основной специальности Николай Дмитриевич «кельтолог», то есть националистический пропагандист. Его «исторические» труды посвящены жизнеописаниям короля Артура и волшебника Мерлина, он является членом международного «Артурианского общества».

Историей второй мировой войны от стал интересоваться уже в зрелом возрасте, и крайне маловероятно, чтобы в основе этого интереса лежали причины сентиментальные. Если почитать работы Толстого, посвящённые проблеме выдачи русских беженцев, то они написаны с позиций вполне понятных.

Во-первых, мысль о том, что англичане выдавали трофейных людишек сами себе даже не обсуждается. Особенно выпукло это видно на примере выдачи русских казаков режиму Тито (о чём Толстой написал отдельную книгу). Ведь зависимость коммунистической Югославии от англичан тема на Западе относительно открытая.  

Во-вторых, масштаб передачи всячески сужается. На самом деле выдача казаков-белогвардейцев была эпизодом. Всего Сталину на расправу западные союзники передали более 5 миллионов беженцев и эмигрантов.

В-третьих, позорная акция изображается самодурством и недальновидностью среднего звена управления. Критика Толстого не идёт дальше тогдашнего министра иностранных дел Идена, а то и вовсе ничтожного командующего армейским корпусом Олдингтона. Причём сама эта критика хорошо накладывается на политическую борьбу современной Толстому консервативной партии, в каковую он был непосредственно вовлечён через личные связи.

Ну и наконец «исследования» Толстого позволили с одной стороны вымыть англичанам руки (в память жертв в Лондоне даже открыли какой-то мемориал), а с другой – представили всё дело мелкой акцией политического прощелыги. Конечно не перед русскими, - их мнение никого не волнует, - а перед общественным мнением Запада и (главное) перед западным Судом.

Младший брат Николая Андрей, от другой матери. Косит под Пьера Безухова, организует для новых русских балы в Лондоне и Петербурге под рубрикой «Война и мир». Сводит нужных людишек, мал-мала консультирует при покупке английской недвижимости.

Чтобы понять в каком контексте работал «Николай Толстой», достаточно сказать, что он тесно общается с профессиональным шутом и провокатором Девидом Ирвингом. Карьера Ирвинга началась с того, что он в 1959 году в некой «Карнавал Таймс» публиковал передовицы, где восхвалял апартеид и антисемитизм. А когда ему вчинили иск, заявил, что судьи потеряли юмор и это политическая сатира. С тех времён Ирвинг одна из центральных фигур королевского театра под названием «отрицание холокоста». «Фигаро здесь, Фигаро там». А рядом с «фигарой» другой английский провокатор - «русский граф Толстой».

После издания книг вышеупомянутый Олдингтон обвинил Толстого в клевете и в 1989 году выиграл суд. Согласно приговору автор должен был выплатить сумму в размере 2 миллионов фунтов. Мистер Толстой тут же объявил себя банкротом. Сделать это ему было легко, ведь кроме членства во множестве организаций у него есть и такая должность: президент «Ассоциации банкротств». Через шесть лет кляуз и интриг Толстому удалось обжаловать приговор в Европейском суде по правам человека. Суд постановил, что 2 миллиона фунтов «не являются необходимой суммой возмещения вреда в демократическом обществе и нарушают свободу выражения своего мнения». Лондонский «Клуб бифштексов» праздновал свою победу. Мистер Толстой состоит членом и этой организации. Всего членов 24, членство пожизненное. а клуб существует с 1735 года. Если вы понимаете, о чём я.

Но подобный «выигрыш» не значил ничего. За Толстым и поднятой им темой прочно закрепилось реноме гешефтмахерства и пустозвонства.

Как говорится, по труду и честь. Ведь советская операция по «репатриации» эмигрантов 1945-1946 гг. носила кодовое название «Толстой». Юмор здесь, как и всё у англичан, с двойным дном. Дело в том, что англичане любят коверкать фамилию «Толстой» как «Tall Story» - «Рассказ, которому нельзя верить», «легенда». В рамках «Tall Story» несколько миллионов репатриантов и эмигрантов заманивали на расстрел и каторгу сталинскими агитками: «Родина ждёт», «Родина простит».

Но это ещё не всё. Далеко не всё. Хам-Шоу только начинается.